Царь царей Дараявауш, известный нам как Дарий, не был чужд суетного тщеславия - оставить графити на память. "Тут был Вася!" - но с царским размахом. Место выбрал с умом - приметная скала у оазиса на оживленном караванном пути. На недоступной высоте - и видно хорошо, и никто не достанет напакостить. А чтобы достать мастерам - возвели огромные леса, примерно высота 18-этажного дома. Много ушло труда, так что сам Дараявауш успел за это время одолеть еще одного врага - царя скифов. Его срочно пришлось добавлять бонусом, срубив для этого часть текста - само собой, этот текст вырубили заново по соседству.

Затея блестяще удалась - барельеф и надписи великолепно дошли до наших дней. И всякий, кто останавливался на привал у деревеньки Бехистун, у чистых горных источников - запомнил и родники, и двухглавую скалу с хвалебным барельефом.

Но рассказ вовсе не о Дараявауше/Дарии.

А о скромном британском колониальном чиновнике - Генри Раулинсоне. Скромном на ТОТ момент - он вообще-то сделал хорошую карьеру (заслуженно, надо сказать).

Именно этим колониальным британцам мы обязаны 95 %-ами того, что мы вообще знаем о Востоке.

Выходец из "среднего" среднего класса, молодой Раулинсон решился связать свою судьбу с колониальной службой. Отучившись положенное число лет, и сдав положенные экзамены, отправился к месту службы - в Индию. В то время (до Суэцкого канала) это было изрядное путешествие само по себе. Надо было обогнуть Африку и знаменитый Мыс БурьДоброй Надежды, пересечь Индийский океан. Его одного уже достаточно, чтобы потом до конца жизни поражать рассказами слушателей на родине.

Так получилось, что скрашивал дорожную скуку 17-ти летнего оболтуса поучительной беседой сам Джон Малькольм, губернатор Бомбея. И - само собой - увлеченный (и очень известный) ориенталист. В Индию молодой Раулинсон прибыл уже пусть покамест неизвестным, но увлеченным ориенталистом.

Но рассказ вовсе не об Индии - на этот раз. Просто в Индии Раулинсон научился бегло говорить и писать на фарси (фарси был официальным языком в империи Моголов). Поэтому он был переведен в Персию. Как сказали бы сейчас - военным советником, обучать местное войско всяким кунштюкам на европейский лад. Там, в Персии, он и узнал о Бехистунском барельефе.

Добравшись до места, любознательный бритт убедился, что барельеф, как и было задумано - увы, недосягаем. Но - не для видавшего виды британского колониального администратора! Вместо того, чтобы карабкаться вверх, он спустился вниз. Найдя путь на вершину скалы, спуститься в нужном месте на веревке было делом опасным, но возможным. "Возможным" - это на минуточку, триста метров отвесной скалы.

Надо сказать, что вскорости после Раулинсона прибыла французская экспедиция. Но французы оказались жидковаты в плане смекалки - штурмовали скалу в лоб. Ободрав колени в кровь, вколотив в скалы множество кольев - не достигли ничего, и по возвращении так и обьявили - надписи недоступны. Про Раулинсона они ничего не знали, а сам он не очень торопился с ПиАром - ибо был занят расшифровкой. После подвигов Геркулеса, триумфа храбрости и ловкости, наступило время интеллекта. Понять, что написано на неведомом языке неведомыми письменами (клинописью).

Через несколько лет Раулинсон, уже не пылкий юноша, но консул Великобритании в Персии и известный исследователь Востока, представил Лондонскому азиатскому обществу не только копию Бехистунской надписи, но и ее перевод.

Полный триумф.

Стоит сказать, что отважный искатель приключений, интеллектуал и ученый - имел чин подполковника, был членом парламента и совета Ост-Индской компании.

Глядя на наших военных, парламентариев и купечество, очень заметно, что подобного рода интеллектуально-акробатические упражнения - явно не для них...